Челледж, текст второй

[peace-atom]

Не самое хорошее оформление много ошибок. Вычитка будет много позже, как и добавление оформления.
Писалось под Chris Rea, имеются арты в наличие,

текст 2: Открытая дверь

Знаете, если пройти чуть дальше, чем простирается шумная городская жизнь по длинной, почти что бесконечной извилистой дороге, можно найти чудо. Нет, не то, что вы вообразили. Волшебников в мире нет. А Чудо это есть.
Оно стоит на окраине и ничем не примечательно для тех, кто просто идёт мимо. У этого Чуда белые, чуть обшарпанные жизнью и временем стены, вчаще открытая нараспашку дверь, старые окна в рамах и странная незаметная надпись где-то под крышей: «Кафе Летнее – Чудо».
Вот, что уж верно – Чудо.
Вы смеётесь, да? В принципе это нормально. Наше кафе не является… достаточно популярным, чтобы работать в две смены из-за наплыва посетителей. Или таким, про которое пишут в газетах самые известные и именитые критики. Нет. Оно не каждому подойдет. Не говоря про то, что не каждый его сможет найти. И это наша гордость.
Да, кстати. Я бармен. Моё имя вам ничего не скажет, да я и не думаю, что есть хоть какой-либо смысл говорить его. Приходящие люди всегда зовут меня одинаково. Чуть грустно, может быть радостно, приветливо и не очень. Если так говорить по сути, Бармен – и есть мое имя. Думаю, так и вам, и мне будет комфортней. Присаживайтесь, сейчас официант принесет вам меню.
Его зовут Грег. Правда неплохой парень? Рыжеволосый, улыбчивый, вечно в веснушках, вечно при идеях. Ах да, он студент технического колледжа. Не удивляйтесь, если увидите на его руках чернильные пятна или порезы на пальцах. Он часто даже сюда таскает никому не понятные, кроме него самого чертежи. И в перерывах чертит, зачеркивает и снова чертит. Ах да. У него золотые руки. Если бы не он, большая половина нашего технического оснащения даже не думала работать.
Что-что? Подсказать, что заказать? Хм… сложный выбор, я скажу… Вы любите апельсины? Ах, тогда все меняет дело. Возьмите «Апельсиновый бриз». Оно весьма вкусное и при этом низкокалорийное. И к слову вишенка на нем выращена нашим поваром. Его зовут Максимилиан, но мы все его зовем просто Максом. И да, готовит он божественно. Но вот телосложение… К сожалению, Бог наделил его высоким ростом, развитой мускулатурой и слишком добрым нравом. Внешний вид пугает, душа же постоянно стенает в поисках понимания. И только готовка позволяет ему выразить всю гамму чувств, всю ту нежность к которой стремится его душа…
К слову, из кофе выбрать эспрессо. Оно лучше всего подойдет к вашему заказу, да и не хочу хвастать, но… оно является моим кредо. Из всех кофе я люблю делать больше всего его…
Хм? Вы удивлены, что я так много уделяю вам внимания? Вы наш посетитель. Тот самый, что придет суда не раз, и не два. Я вижу это. А вы это чувствуете. К тому же, вы выбрали столик достаточно близко к моему место работы – барной стойке. Я не смог удержаться.
Хо? Вы хотите узнать больше про наше кафе? Хм… Что ж, я могу поделиться с вами историями, но сначала… Давайте я все же расскажу вам о месте. И да. У вас очень милый смех. Не смущайтесь. Это правда.
Так вот.
Мы открылись достаточно давно. Года три или четыре назад. Наша хозяйка наняла меня почти сразу. Это очень хорошая женщина, но, к сожалению, совершенно не озабоченная денежным вопросами. Хотя возможно это и хорошо, иначе это бы место перестало быть для меня домом.
Как сейчас помню ее мягкую улыбку и смущенный прищур голубых глаз, когда она в молитвенном жесте складывая ладони и просила меня помочь с обустройством. Я не смог отказать.
Ее денег хватило ровно на покупку вот этого здания. Сначала было сложно, потом как-то притерлись. Сменили трех поваров, но вскоре нашелся Макс, потом одним погожим днем сюда на полной скорости ввалился Грег. Я не шучу. Дверь он открыл нашу весьма эксцентрично: так разогнался на своем велосипеде, что не успел остановится. К слову, дверь пришлось покупать новую, а ему отрабатывать здесь долг. И как-то так получилось, что он и остался с нами. А, ах да. На первом году, когда дела шли совсем туго моя знакомая по вузу (ее зовут Генриетта, но как-то гораздо проще звать ее Генри) решила нам помочь с документами и прочим. Ох, страшная временами женщина. Карьерист и всегда при своем мнение, но… я скажу по секрету, она мягче чем может показаться. И именно поэтому она тоже прижилась здесь и помогает нам до сих пор. Хотя при этом и руководит еще одной очень крупной фирмой. Как уже сказал страшная женщина, но… без нее дом был бы пустым.
По вечерам у нас играет блюз и джаз. Чаще всего здесь любят слушать Крис Рио и Джо Кокера. Видите, проигрыватель? Да-да, вон в том углу. Мы не любим современную электронную музыку. Здесь вы ее не услышите. Только джаз, только блюз и возможно классика, и все это на пластинках. Не знаю почему, но это было непреклонным условием Хозяйки. Никакой современной технике для воспроизведения музыки. И да. Наш это монофонический электрофон 3-го класса «Россия-323» 1984 года выпуска. Понятие не имею, где она его умудрилась достать, тем более произведённом в тогда еще СССР, но увы. Признаю, сделан он на совесть. Русские действительно постарались.
К слову, если у вас есть пластинки и вы хотите их послушать, то приходите вечером после семи часов. Здесь собираются любители такой музыки. Они всегда приносят что-то новое, иногда оставляют в дар и слушают, слушают, слушают. Блюз и джаз, классику. Пару раз приносили даже рок, но… все-таки первые любят здесь больше.
Кстати, видите девушку? Да-да, ту самую, что сидит на ступеньках и читает книгу. Она одна из наших постоянных посетителей: всегда приходит в субботу утром, заказывает черный кофе без сахара и оладьи, садится на ступеньки и читает. В прошлый раз был Хемингуэй, в этот раз Дойл. Я часто видел ее с самой разной литературой. Мураками, Диккенс, Толстой, Оруэлл… Я даже боюсь спросить ее: сколько книг она прочитала? В прочем, зная ее, она и не ответить. Как-то раз я услышал, почти случайно, как она говорила, что «читает не ради количества, а ради себя самой». Интересная безымянная девушка, что так хорошо прижилась здесь.
Ах. Я совсем забыл. Позвольте представить: Рио. Белый кот, что всегда приходит по-разному и никогда не дает себя погладить. Он тоже наш. Мы иногда его кормим, но сказать бродячий ли он… к сожалению, не можем до сих пор. Нет, он не кусается, он просто… не хочется даваться. Ему не нравится это. Но нравится наше кафе.
Еще, как вы видите, у нас есть пианино. Оно старое, но работает до сих. Каждое воскресенье, вслед за девушкой с книгой приходит другая. Такая же безымянная, но такая… одинокая. Латте и пирожные «Ночной бриз», вот ее заказ, который она всегда получает бесплатно, ибо она играет на том пианино. Ее длинные тонкие пальцы почти любовно оглаживают клавиши. Только ему она улыбается, танцуя странное танго с музыкой. Она никогда приносит партитуру. Всегда играет экспромтом, и это настолько берет за душу, что каждое воскресенье в кафе забиты все столики. Грегу приходится работать не переставая, носится туда сюда, а мне делать чай и кофе. И это не плохо, но… хотел бы я знать: что она думает?
Хо? Вы хотите послушать? Тогда приходите снова. Мы работаем всю неделю и даже по праздникам без выходных. В дождь и солнце, когда ложатся туманы или идет нестерпимое жара. С восьми утра до двенадцати ночи. Грег приходит после обеда, Марк уходит после девяти. Я же здесь почти что живу. Ибо имя мое Бармен. А это кафе «Чудо».
Нет, чаевых не надо. Достаточно будет того, чтобы вы вернулись к нам. Тогда, когда удобно, тогда когда душа захочет музыки и историй. У меня их много.
По понедельникам хозяйка всегда приносит в горшочках букеты цветов. Она выращивает их по-особенному, и они не вянут всю неделю, ровно до понедельника. Сегодня субботы, цветы уже начинают умирать. Я вижу, что вам грустно, но… это нормально для цветов. Рассвести, чтобы потом увянуть.
Я вижу вы хотите узнать больше. Тогда… мы вас ждем. Следующая неделя ваша. Я не буду говорить прощайте. Я говорю вам: «Добро пожаловать, в наше кафе»

***

Дверь открылась, скрипнув, дернулся колокольчик, сквозь окно было видно, как слегка подвинулась на крыльце девушка в джинсовой куртке.
Мужчина же только усмехнулся. Летнее кафе. Его жизнь, его страсть. Он работал давно, чтобы точно понимать: она вернется. Не раз и не два. Она вернется и завтра и на неделе, и после. Чтобы послушать Джаз, чтобы послушать Крис Рио и безымянную пианистку. Она вернется, чтоб принести свой аромат весны, и быть написанной портретистом, что приходит по средам.
Он видел тех, кто остается. И по-своему любил, выражая привязанность в кофе и чае, в тихих утренних историях. Он рассказывал, он слушал, он варил кофе. Он был баристо, он был барменом.
А еще… он был тем, кто первым говорил:
«Добро пожаловать в наше кафе. Доброго времени суток. Наша дверь… всегда открыта для вас»